Эта история – одна из самых сложно-объёмных у Овидия, она просто изобилует богатыми сюжетными подробностями, метафорами и архетипами, наваленными в груды. Просто казна с сокровищами, а не легенда! И этих сокровищ там столько, что «потянув» за каждое, как за золотую нить, можно раскрутить свой золотой сюжет, – да тысячу сюжетов и тем для художественной и философско-психологической рефлексии! Тем более, что и стихи – прекрасны, они вдохновят искателя на своё творчество – чистая «магия хороших историй»!
Но так сложилось, что, обращаясь к сюжету о Пираме и Тисбе – художники чаще всего эксплуатировали одну тему – тему «запрещённой родителями любви» – (самую яркую, надо сказать, в этой истории), и поэтому миф о Пираме и Тисбе стал восприниматься как исключительно «прародитель» сюжета о Ромео и Джульетте. А ведь он не об этом!
Но ничего другого в нём видеть уже многие не хотят – им лень, да и ярлык – «прото-сказка, которую все и так знают» – отпугивает.
А жаль. Не стоит сводить великий сюжет Овидия к сомнительной чести быть прародителем истории про Ромео, «подставкой под Шекспира»... Этот миф – богаче и шире, и вообще про другое!
ЧТО МОГУТ НАЙТИ ПСИХОЛОГ, ПСИХОТЕРАПЕВТ И КУЛЬТУРОЛОГ В ИСТОРИИ ПИРАМА И ТИСБЫ?
В этом мифе очень много ярких, нуминозных мотивов и образов, будто созданных для юнгианского психоанализа.
Например, мотив стены или границы. Их в мифе минимум – две, а вообще – три.
Или вот мотив оброненного женщиной покрывала, любой ткани вообще, ей принадлежавшей, – части её одежды или убора (сравните – платок Дездемоны).
Другие важные мотивы – сакральное место – источник чистой воды, ручей.
А также – гробница царя, могила, памятник, могильная плита.
Кроме того, внушающий ужас – лев или львица – несомненно, животное-символ.
И, наконец, священное дерево – в данном случае – шелковица с белыми плодами («мировое дерево кишкану» – как его называли на родине Пирама и Тисбы).
Давайте рассмотрим, как все эти образы вплетаются в ткань, в сюжет истории и что они могут означать.
История Пирама и Тисбы вообще похожа на безумный сон или на какой-нибудь кинофильм – там всё тоже так ярко, символично, нуминозно, загадочно, величественно и трагично.
Эту историю и нужно рассматривать нам как Сон – перед нами – Овидий-сновидец, режиссёр первого в истории авторского кино!
Итак, смотрим фильм!
СЦЕНА ПЕРВАЯ. НА СТРАЖЕ
На свете всё преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, - когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твёрдая вода.
Что это за вода?
Слёзы. Слёзы обиды и разлуки, слёзы не-встречи. А всегда ли слёзы – это так плохо? А всегда ли – уместно?
Почти дети – подростки Пирам и Тисба, живут в соседних домах, и эти два дома стоят настолько близко, что имеют одну общую кирпичную стену – с щелью, через которую можно сколько угодно разговаривать.
Родители не одобряют их страсть и склонность к раннему браку, поэтому Пирам и Тисба только и делают, что разговаривают через щель в этой стене.
Они, разумеется, в сердцах – проклинают стену, которая, «стоит между ними как на страже», и по их мнению, не даёт возможности для коммуникации, «препятствует их любви»...
Хотя любому разумному человеку очевидно, что дело обстоит как раз наоборот – только благодаря этой «общей» стене, да ещё и имеющейся в ней – щедрой щели – влюблённые могут общаться друг с другом безопасно и беспрепятственно!
А почему же более тесное и более свободное общение, почему брак – для этих двух влюблённых невозможен?
Вот как раз об этом – весь дальнейший сюжет!
СЦЕНА ВТОРАЯ. МЕСТО ВСТРЕЧИ
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось перед нами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Подростки Пирам и Тисба, наконец, не выдержали и решили сломать (на всех уровнях!) ту архетипическую «стену», которая не давала им – воссоединиться!
Как в любом сновидении, «символ Стены» мерцает перед нами всеми своими сновидческими гранями, перетекая один в другой, по логике сна: это, конечно, и намёк на предстоящую дефлорацию девицы, и метафорический слом той самой «стены между двумя домами» и, наконец, появляется она – стена из реального дерзкого плана влюблённых – каменный пояс, городская стена, граница, отделяющая пространство Города от пространства Дикой Природы, которую было предложено – смело преодолеть.
Итак, проще говоря, влюблённые решились на святотатство. И чтобы подчеркнуть, что их поведение было именно святотатством, нарушением запретов и границ дозволенного, Овидий как талантливый режиссёр – громоздит один символ на другой, ещё более сгущающий атмосферу и доказывающий – роковой характер поведения двух легкомысленных безумцев.
Вам мало того, что юноша и девушка воспротивились запрету родителей, посчитали недостаточной единственную возможность безопасного общения и решили вступить в связь до брака?
Посмотрите – как они это сделали, что они задумали, какими декорациями обставили своё падение!
Как многие художники, Овидий рисует перед нами классическую картину падения человека по «принципу домино» или по принципу поговорки «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и битым быть».
Этот мотив в историях, рассказываемых человечеством, сводится к следующему наблюдению:
– Один проступок (малый) неминуемо втягивает человека в круговорот ошибок, влечёт за собой череду новых проступков, увеличивающих свою тяжесть по нарастающей.
Итак, Пирам и Тисба:
Такое ощущение, что подростки Пирам и Тисба решили бросить вызов всему чему только можно, а в первую очередь – осторожности и здравому смыслу на всех его уровнях: и на бытовом, и, конечно же, на сакральном.
Выход любого человека за пределы «душащего его свободу» Города – на «пикник» – дело рискованное и может вполне обернуться трагедией.
Особенно, если этот человек: неопытен, безоружен, легкомыслен, демонстративен и дерзок в своём поведении, нарушает непонятные ему, незнаемые им или отрицаемые им – границы и нормы.
Разумеется, Пирам и Тисба выбрали крайне неподходящее место для своего демонстративного подросткового секса на природе.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ. ЛЬВИЦА
Тисба пришла на место свидания первая. Безоружная, неумелая, слабая. Типичная «девица в беде». Она уселась подле святого ручья и стала напряжённо ждать своего парня. Тисба уже раскаивалась в своей идее.
И тут её обуял нуминозный ужас – по направлению к ручью, к ней, к Тисбе, медленно шла громадная царственная львица с окровавленной мордой – хищник только что отобедал ланью.
«На воре шапка горит» – и Тисбе стало не по себе. «Она пришла меня покарать!» – подумала девушка. Устыдившись, Тисба кинулась прочь от священного места и от львицы, обронив в панике своё покрывало.
Итак, та, что собралась осквернить священное место, позорно обращена в бегство. Но спасена ли?
Львица хотела лишь отогнать неразумное дитя от святыни. Но когда двое дураков объединяют свои усилия, чтобы погибнуть – тут даже боги бессильны помочь...
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ. ПОКРЫВАЛО В КРОВАВЫХ ПЯТНАХ ИЛИ БОЯЩИЙСЯ НЕСОВЕРШЕНЕН В ЛЮБВИ
Береги платок
Заботливее, чем зеницу ока!
Достанься он другим иль пропади,
Ничто с такой бедою не сравнится
«Отелло»
Львица всего лишь понюхала и легонько помотала в зубах ткань, брошенную Тисбой.
Опоздавший Пирам спешит к месту свидания, но видит там только покрывало Тисбы, смятое, порванное и покрытое пятнами крови.
В этом «жесте» он, (разумеется, угрызаемый совестью), видит извращённую насмешку богов этого священного места: «Получи ровно то, что ты хотел!».
По мере удаления от безопасного Города, хмель слетает с любого храбреца, и Пирам, как и Тисба в своё время, начал сомневаться в том, что они с Тисбой были правы, организовав этот пикник.
Пирам видит на земле отпечатки следов лап и кинематографически связывая два образа (покрывало, следы) – воедино – достраивает «картину наказания» у себя в голове.
В чём состоит проблема Пирама?
Проблема Пирама состоит в том, что он как и многие невротики – человек пафосного жеста и символа.
Пафосные жесты такие люди предпочитают – рутинной полезной деятельности, а символы, замещающие реальный объект, они всегда предпочитают самим реальным объектам. (Такие люди ценят фотографии, но не людей, на них изображённых...)
Если бы Пирам шёл глубже символа и искал бы чего-то настоящего, он пошёл бы искать Тисбу, хотя бы её тело, если такая версия уж пришла ему в голову.
Но Пирам не идёт глубже символа, символа ему достаточно, по сути он – фетишист.
Зачем ходить искать тело пропавшей Тисбы – достаточно лелеять её покрывало в руках. Ёмко, образно, красиво, не слишком натуралистично, безопасно, и – гениально!
Пирам – художник, позёр и ... трус.
Если бы Пирам не был человеком пафосного жеста, (а он им, к сожалению, был), если бы он предпочитал рутинную полезную деятельность, то даже рассматривая версию гибели Тисбы, он побежал бы в Город, оповестить родителей девушки о случившемся и возможно даже пасть от их руки. Но ведь это неинтересно.
Человек пафосного жеста с театральным символом в руках (вместо бедной подруги) – закалывает себя мечом под священным деревом белых тутовых ягод и бросает дереву несправедливый упрёк-проклятие:
- «Так вот как ты встретило и защитило мою Тисбу!
Напейся же теперь и моей крови»!
СЦЕНА ПЯТАЯ. ТИСБА ВОЗВРАЩАЕТСЯ К РУЧЬЮ. РАЗВЯЗКА. ПОКРАСНЕВШИЕ ЯГОДЫ БЕЛОГО ДЕРЕВА
Перед нами типичный пример, (который встречается и в искусстве и чаще всего – в жизни), когда герой попал в такие психологические условия, что выбирать как поступать он уже не может – логика и накал якобы «безвыходного» сюжета заставляют его действовать безотчётно и быстро – самым худшим и гибельным для себя образом, без выбора, без видения других путей!
Наивный человек, услышав о трагедии, всегда спросит: «Неужели нельзя было поступить по-другому? Разве этот человек не был свободен?»
Мудрый же психолог и художник знают, что человек, «загнавший себя в ловушку скверного сюжета» сам «по-другому» зачастую не может, даже если полностью «свободен»...
Именно поэтому задача Жизни и её Помощников – успеть вовремя подойти к человеку, который ощущает себя «рабом, марионеткой своего скверного сюжета» и выдернув его за руку из этого гибельного «сюжета», помочь ему начать делать хоть какое-нибудь «по-другому».
Тисба – заворожённая маховиком скверного сюжета – жертва. Она смотрит сюжету в глаза, как кролик, загипнотизированный удавом и рука её тянется к мечу, чтобы пронзить себя на теле любимого.
А разве можно было как-то по-другому?
Да тысячью способов! Конечно, можно...
Если же Поза и Символ для вас дороже, вы сами ищите себе скверный сюжет, становитесь с радостью его марионеткой и тогда в вашем случае «по-другому» никак нельзя.
КТО ПРЕТЕРПЕВАЕТ МЕТАМОРФОЗЫ В СЮЖЕТЕ ПИРАМ И ТИСБА? КОГО МЫ БУДЕМ «РАСКОЛДОВЫВАТЬ»?
Этот сюжет – тот редкий случай у Овидия, когда заколдован оказывается не человек и расколдовывать нам придётся не человека.
В нашей истории – заколдованным оказалось бедное ни в чём не повинное священное мировое дерево – белый тутовник.
Когда Пирам сказал ему «напейся и моей крови», ягоды тутовника, которые были всегда белыми, стали красно-чёрными.
Так что наша с вами символическая задача при работе с этим мифом – "отмыть" репутацию священного дерева, которое оказалось крайним и виноватым в этой глупой истории.
А заодно мы проработаем ошибку Пирама и ошибку Тисбы. Чтобы новым Пирамам и Тисбам не пришлось повторять ошибки своих легендарных прототипов.
УПРАЖНЕНИЕ. ПИРАМ ИЛИ КАК СТАТЬ ПОДЛИННЫМ ГЕРОЕМ.
Полезное действие вместо красивой статичной позы, Живой объект вместо замещающего его, неживого символа.
В этом Раскладе у нас будут следующие Позиции:
Но так сложилось, что, обращаясь к сюжету о Пираме и Тисбе – художники чаще всего эксплуатировали одну тему – тему «запрещённой родителями любви» – (самую яркую, надо сказать, в этой истории), и поэтому миф о Пираме и Тисбе стал восприниматься как исключительно «прародитель» сюжета о Ромео и Джульетте. А ведь он не об этом!
Но ничего другого в нём видеть уже многие не хотят – им лень, да и ярлык – «прото-сказка, которую все и так знают» – отпугивает.
А жаль. Не стоит сводить великий сюжет Овидия к сомнительной чести быть прародителем истории про Ромео, «подставкой под Шекспира»... Этот миф – богаче и шире, и вообще про другое!
ЧТО МОГУТ НАЙТИ ПСИХОЛОГ, ПСИХОТЕРАПЕВТ И КУЛЬТУРОЛОГ В ИСТОРИИ ПИРАМА И ТИСБЫ?
В этом мифе очень много ярких, нуминозных мотивов и образов, будто созданных для юнгианского психоанализа.
Например, мотив стены или границы. Их в мифе минимум – две, а вообще – три.
Или вот мотив оброненного женщиной покрывала, любой ткани вообще, ей принадлежавшей, – части её одежды или убора (сравните – платок Дездемоны).
Другие важные мотивы – сакральное место – источник чистой воды, ручей.
А также – гробница царя, могила, памятник, могильная плита.
Кроме того, внушающий ужас – лев или львица – несомненно, животное-символ.
И, наконец, священное дерево – в данном случае – шелковица с белыми плодами («мировое дерево кишкану» – как его называли на родине Пирама и Тисбы).
Давайте рассмотрим, как все эти образы вплетаются в ткань, в сюжет истории и что они могут означать.
История Пирама и Тисбы вообще похожа на безумный сон или на какой-нибудь кинофильм – там всё тоже так ярко, символично, нуминозно, загадочно, величественно и трагично.
Эту историю и нужно рассматривать нам как Сон – перед нами – Овидий-сновидец, режиссёр первого в истории авторского кино!
Итак, смотрим фильм!
СЦЕНА ПЕРВАЯ. НА СТРАЖЕ
На свете всё преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин, - когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твёрдая вода.
Что это за вода?
Слёзы. Слёзы обиды и разлуки, слёзы не-встречи. А всегда ли слёзы – это так плохо? А всегда ли – уместно?
Почти дети – подростки Пирам и Тисба, живут в соседних домах, и эти два дома стоят настолько близко, что имеют одну общую кирпичную стену – с щелью, через которую можно сколько угодно разговаривать.
Родители не одобряют их страсть и склонность к раннему браку, поэтому Пирам и Тисба только и делают, что разговаривают через щель в этой стене.
Они, разумеется, в сердцах – проклинают стену, которая, «стоит между ними как на страже», и по их мнению, не даёт возможности для коммуникации, «препятствует их любви»...
Хотя любому разумному человеку очевидно, что дело обстоит как раз наоборот – только благодаря этой «общей» стене, да ещё и имеющейся в ней – щедрой щели – влюблённые могут общаться друг с другом безопасно и беспрепятственно!
А почему же более тесное и более свободное общение, почему брак – для этих двух влюблённых невозможен?
Вот как раз об этом – весь дальнейший сюжет!
СЦЕНА ВТОРАЯ. МЕСТО ВСТРЕЧИ
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось перед нами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Подростки Пирам и Тисба, наконец, не выдержали и решили сломать (на всех уровнях!) ту архетипическую «стену», которая не давала им – воссоединиться!
Как в любом сновидении, «символ Стены» мерцает перед нами всеми своими сновидческими гранями, перетекая один в другой, по логике сна: это, конечно, и намёк на предстоящую дефлорацию девицы, и метафорический слом той самой «стены между двумя домами» и, наконец, появляется она – стена из реального дерзкого плана влюблённых – каменный пояс, городская стена, граница, отделяющая пространство Города от пространства Дикой Природы, которую было предложено – смело преодолеть.
Итак, проще говоря, влюблённые решились на святотатство. И чтобы подчеркнуть, что их поведение было именно святотатством, нарушением запретов и границ дозволенного, Овидий как талантливый режиссёр – громоздит один символ на другой, ещё более сгущающий атмосферу и доказывающий – роковой характер поведения двух легкомысленных безумцев.
Вам мало того, что юноша и девушка воспротивились запрету родителей, посчитали недостаточной единственную возможность безопасного общения и решили вступить в связь до брака?
Посмотрите – как они это сделали, что они задумали, какими декорациями обставили своё падение!
Как многие художники, Овидий рисует перед нами классическую картину падения человека по «принципу домино» или по принципу поговорки «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и битым быть».
Этот мотив в историях, рассказываемых человечеством, сводится к следующему наблюдению:
– Один проступок (малый) неминуемо втягивает человека в круговорот ошибок, влечёт за собой череду новых проступков, увеличивающих свою тяжесть по нарастающей.
Итак, Пирам и Тисба:
- решили выйти за пределы своего безопасного Города, пройдя через городскую стену,
- назначить друг другу свидание в дикой местности,
- и не просто дикой, а обоим им – незнакомой,
- и не просто дикой и им не знакомой, а сакральной, священной местности, где обитают неведомые силы: то есть, возле могилы их легендарного царя-основателя Города – Нума, подле священного, кристально чистого ручья, в тени сакрального мирового дерева, соединяющего небо и землю – тутовника с белоснежными ягодами.
Такое ощущение, что подростки Пирам и Тисба решили бросить вызов всему чему только можно, а в первую очередь – осторожности и здравому смыслу на всех его уровнях: и на бытовом, и, конечно же, на сакральном.
Выход любого человека за пределы «душащего его свободу» Города – на «пикник» – дело рискованное и может вполне обернуться трагедией.
Особенно, если этот человек: неопытен, безоружен, легкомыслен, демонстративен и дерзок в своём поведении, нарушает непонятные ему, незнаемые им или отрицаемые им – границы и нормы.
Разумеется, Пирам и Тисба выбрали крайне неподходящее место для своего демонстративного подросткового секса на природе.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ. ЛЬВИЦА
Тисба пришла на место свидания первая. Безоружная, неумелая, слабая. Типичная «девица в беде». Она уселась подле святого ручья и стала напряжённо ждать своего парня. Тисба уже раскаивалась в своей идее.
И тут её обуял нуминозный ужас – по направлению к ручью, к ней, к Тисбе, медленно шла громадная царственная львица с окровавленной мордой – хищник только что отобедал ланью.
«На воре шапка горит» – и Тисбе стало не по себе. «Она пришла меня покарать!» – подумала девушка. Устыдившись, Тисба кинулась прочь от священного места и от львицы, обронив в панике своё покрывало.
Итак, та, что собралась осквернить священное место, позорно обращена в бегство. Но спасена ли?
Львица хотела лишь отогнать неразумное дитя от святыни. Но когда двое дураков объединяют свои усилия, чтобы погибнуть – тут даже боги бессильны помочь...
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ. ПОКРЫВАЛО В КРОВАВЫХ ПЯТНАХ ИЛИ БОЯЩИЙСЯ НЕСОВЕРШЕНЕН В ЛЮБВИ
Береги платок
Заботливее, чем зеницу ока!
Достанься он другим иль пропади,
Ничто с такой бедою не сравнится
«Отелло»
Львица всего лишь понюхала и легонько помотала в зубах ткань, брошенную Тисбой.
Опоздавший Пирам спешит к месту свидания, но видит там только покрывало Тисбы, смятое, порванное и покрытое пятнами крови.
В этом «жесте» он, (разумеется, угрызаемый совестью), видит извращённую насмешку богов этого священного места: «Получи ровно то, что ты хотел!».
По мере удаления от безопасного Города, хмель слетает с любого храбреца, и Пирам, как и Тисба в своё время, начал сомневаться в том, что они с Тисбой были правы, организовав этот пикник.
Пирам видит на земле отпечатки следов лап и кинематографически связывая два образа (покрывало, следы) – воедино – достраивает «картину наказания» у себя в голове.
В чём состоит проблема Пирама?
Проблема Пирама состоит в том, что он как и многие невротики – человек пафосного жеста и символа.
Пафосные жесты такие люди предпочитают – рутинной полезной деятельности, а символы, замещающие реальный объект, они всегда предпочитают самим реальным объектам. (Такие люди ценят фотографии, но не людей, на них изображённых...)
Если бы Пирам шёл глубже символа и искал бы чего-то настоящего, он пошёл бы искать Тисбу, хотя бы её тело, если такая версия уж пришла ему в голову.
Но Пирам не идёт глубже символа, символа ему достаточно, по сути он – фетишист.
Зачем ходить искать тело пропавшей Тисбы – достаточно лелеять её покрывало в руках. Ёмко, образно, красиво, не слишком натуралистично, безопасно, и – гениально!
Пирам – художник, позёр и ... трус.
Если бы Пирам не был человеком пафосного жеста, (а он им, к сожалению, был), если бы он предпочитал рутинную полезную деятельность, то даже рассматривая версию гибели Тисбы, он побежал бы в Город, оповестить родителей девушки о случившемся и возможно даже пасть от их руки. Но ведь это неинтересно.
Человек пафосного жеста с театральным символом в руках (вместо бедной подруги) – закалывает себя мечом под священным деревом белых тутовых ягод и бросает дереву несправедливый упрёк-проклятие:
- «Так вот как ты встретило и защитило мою Тисбу!
Напейся же теперь и моей крови»!
СЦЕНА ПЯТАЯ. ТИСБА ВОЗВРАЩАЕТСЯ К РУЧЬЮ. РАЗВЯЗКА. ПОКРАСНЕВШИЕ ЯГОДЫ БЕЛОГО ДЕРЕВА
Перед нами типичный пример, (который встречается и в искусстве и чаще всего – в жизни), когда герой попал в такие психологические условия, что выбирать как поступать он уже не может – логика и накал якобы «безвыходного» сюжета заставляют его действовать безотчётно и быстро – самым худшим и гибельным для себя образом, без выбора, без видения других путей!
Наивный человек, услышав о трагедии, всегда спросит: «Неужели нельзя было поступить по-другому? Разве этот человек не был свободен?»
Мудрый же психолог и художник знают, что человек, «загнавший себя в ловушку скверного сюжета» сам «по-другому» зачастую не может, даже если полностью «свободен»...
Именно поэтому задача Жизни и её Помощников – успеть вовремя подойти к человеку, который ощущает себя «рабом, марионеткой своего скверного сюжета» и выдернув его за руку из этого гибельного «сюжета», помочь ему начать делать хоть какое-нибудь «по-другому».
Тисба – заворожённая маховиком скверного сюжета – жертва. Она смотрит сюжету в глаза, как кролик, загипнотизированный удавом и рука её тянется к мечу, чтобы пронзить себя на теле любимого.
А разве можно было как-то по-другому?
Да тысячью способов! Конечно, можно...
Если же Поза и Символ для вас дороже, вы сами ищите себе скверный сюжет, становитесь с радостью его марионеткой и тогда в вашем случае «по-другому» никак нельзя.
КТО ПРЕТЕРПЕВАЕТ МЕТАМОРФОЗЫ В СЮЖЕТЕ ПИРАМ И ТИСБА? КОГО МЫ БУДЕМ «РАСКОЛДОВЫВАТЬ»?
Этот сюжет – тот редкий случай у Овидия, когда заколдован оказывается не человек и расколдовывать нам придётся не человека.
В нашей истории – заколдованным оказалось бедное ни в чём не повинное священное мировое дерево – белый тутовник.
Когда Пирам сказал ему «напейся и моей крови», ягоды тутовника, которые были всегда белыми, стали красно-чёрными.
Так что наша с вами символическая задача при работе с этим мифом – "отмыть" репутацию священного дерева, которое оказалось крайним и виноватым в этой глупой истории.
А заодно мы проработаем ошибку Пирама и ошибку Тисбы. Чтобы новым Пирамам и Тисбам не пришлось повторять ошибки своих легендарных прототипов.
УПРАЖНЕНИЕ. ПИРАМ ИЛИ КАК СТАТЬ ПОДЛИННЫМ ГЕРОЕМ.
Полезное действие вместо красивой статичной позы, Живой объект вместо замещающего его, неживого символа.
В этом Раскладе у нас будут следующие Позиции:
- Проблемная ситуация «Вызова» или «Проверки», требующая от меня адекватной реакции, свойственной Герою и Победителю (1 карта "1000 Дорог", в открытую).
- Полезное действие истинного «незаметного героя», которое я должен бы совершить в ответ на вызов подобной ситуации (3 карты: одна из "1000 Дорог", одна из "1000 Жизней", одна из "1000 Идей" – в закрытую)
- Красивая статичная эффектная «поза» «лжегероя», которой я могу подменить требуемые от меня действия (ещё 3 карты: одна из "1000 Дорог", одна из "1000 Жизней", одна из "1000 Идей" – в закрытую)
- Проанализируйте карты. Какие из трёх карт различных колод подходят вам больше всего? Какие карты лучше всего показали суть вашей проблемы?
